Александр Алексеевич Точкин

Обо мне

Александр Алексеевич Точкин был спокойный, даже тихий человек. Я любил, когда был у них в гостях смотреть толстые подшивки журналов "Крокодил". Он много читал. Жили они в городе Омске, а я в Красноярске. Поэтому бывал там не часто. Только иногда на школьных каникулах. Помню, что я уже давно там не был. Когда приехал, Александр Алексеевич был уже стар и болен. Было у меня ощущение, что я вижу его, возможно, в последний раз. И этот молчаливый человек вдруг заговорил о том, о чем боялся, видимо, даже говорить всю жизнь. Несмотря на то, что было брежневское время, он боялся рассказывать это раньше. Я слушал и не верил. Тогда мне - пионеру, а затем комсомольцу, который верил по фильмам и книгам, что милиция хорошая, как дядя Степа, что люди становятся все лучше по мере приближения к Коммунизму, который уже скоро настанет. Казалось то, что он рассказывал не о нашей стране. И в то же время этот человек был недалек от смерти. Он чувствовал это и не мог врать. Я это тоже понимал. Он рассказывал, как сидел в тюрьме. Как его загоняли в камеру, где было столько народу, что сесть было невозможно. Все стояли и спали тоже стоя. Люди набиты были очень плотно. Упасть поэтому было невозможно, как невозможно было и сходить в туалет, кроме, как себе в штаны. Это был долгий кошмар в комнате без освещения прерывающийся периодическими вызовами на допрос. После темной комнаты приводили в комнату, где яркий свет бил в глаза. Посреди комнаты стоял высокий табурет. Табурет был специально сделан таким, чтобы при ударе кулаком человек падал с этой высоты и летел далеко. Несмотря на то, что нас никто в квартире не мог слышать, Александр Алексеевич говорил почти шепотом, был взволнован воспоминаниями, на глазах были слезы. В то время мы ничего такого и нигде не слышали. "Архипелаг Гулаг" не продавался в книжных магазинах. А по радио, телевизору и газетам вещалось, что советский народ сплотив ряды радостно идет к победе Коммунизма. Из воспоминаний Рослова Михаила Юрьевича.